Гвидо Бухвальд: «Когда рухнула Берлинская стена, немцы плакали»

Игрокам обороны редко удается стать героями. Но бывший защитник сборной Германии Гвидо Бухвальд знает, что такое звездный час: он не просто выигрывал чемпионат мира, а был одним из главных действующих лиц финального матча. В интервью еженедельнику «Футбол» Бухвальд рассказал о противостоянии с Диего Марадоной, крушении Берлинской стены и пропасти между «Баварией» и остальными командами.

Кири из России

В Москву Бухвальд приезжал, чтобы вспомнить молодость – сыграть на турнире «Кубок Легенд». В свободное от ностальгии время чемпион мира 1990 года Гвидо следит за всем, что происходит в футболе, и старается помогать своему родному клубу – «Штутгартер Киккерс».

— Вы уже не первый раз в России. Какие впечатления у вас остались от предыдущих визитов

— Мне у вас очень нравится! Я бывал в России много лет назад, еще футболистом – когда «Штутгарт» встречался с вашими командами в каким-нибудь турнире. Ну что сказать? Россия меняется год от года, сейчас все уже не так, как в 1980-е.

— Кто из советских футболистов доставил вам больше всего сложностей?

— Дайте подумать… Кирьяков! Я играл с Кири в «Карлсруэ». Он отличный футболист, настоящий бомбардир. И очень сильный – я имею в виду физическую форму. Плюс он здорово контролировал мяч. Если бы Сергей вышел против нас на Евро-92, нашей команде пришлось бы еще труднее. Хотя мы и так сравняли счет лишь в самом конце…

— Я почему-то думал, что вы назовете братьев Савичевых.

— Намекаете на игры с «Торпедо» в Кубке кубков? Ну, это грустные воспоминания: «Штутгарт» тогда получил 3:7 по сумме матчей и не прошел дальше.

— Давайте тогда о чем-то более позитивном. В финале последнего чемпионата мира, как и в 1990 году, встретились сборные Германии и Аргентины. У этих команд есть что-то общее с их предшественницами?

— Смотрите: у Аргентины снова есть ярко выраженная звезда. Двадцать пять лет назад это был Марадона, а еще Каниджа, которого я тоже ценю высоко, сейчас – конечно же, Месси. Но если брать в целом, немецкая сборная во все времена была сильнее как команда. И в этом заключается разница между нашими странами.

— А кто, на ваш взгляд, сильнейший немецкий футболист прямо сейчас? Марко Ройс?

— Ройс?! Пф-ф… У нас есть лучший вратарь мира – Мануэль Нойер. Но, даже выходя к центральному кругу, он остается обороняющимся игроком. Так что лучшим я назову Бастиана Швайнштайгера. Если кто и является лидером нашей сборной, то это он. К тому же Швайни так давно в команде, что застал даже домашний для Германии чемпионат мира-2006.

Кубок мира

Пик карьеры Бухвальда пришелся на фантастическое время: в течение года рухнула Берлинская стена, сборная ФРГ выиграла чемпионат мира, а две Германии окончательно объединились. Вспоминая тот период, Гвидо светится счастьем: стать сильнейшей сборной на планете немцы смогут и потом, но уже без такого исторического контекста.

— В финальном матче ЧМ-90 вы «съели» Марадону. Что для вас как для защитника было самым важным при опеке игрока такого уровня?

— Вы понимаете, кто такой Марадона и что бывает, если он почувствует свободу. Поэтому задача номер один – держаться к нему как можно ближе и стараться первым принимать мяч. В каждом отдельном эпизоде нужно стараться сыграть на опережение и вытеснить соперника к боковой линии. Такая вот идея. Уж не знаю, насколько хорошо я ее реализовал, но если меня до сих пор спрашивают об этом, наверное, что-то получилось.

— Еще бы! Вы так плотно опекали Марадону, что после матча отправились с ним на допинг-контроль.

— Правда-правда! Но, знаете, там мы с ним не обсуждали игру. Марадона был слишком расстроен, а я, наоборот, радовался победе. Вряд ли у нас могла получиться беседа. Но пару лет спустя мы опять встретились и вспомнили атмосферу финальной игры.

— А правда, что Марадона играл грязно? В конце матча он вроде бы попал вам в лицо…

— Он – мне? Не помню такого. Да, нам постоянно приходилось вступать в единоборства, и из-за этого ноги иногда страдали. Но так, чтобы кто-то кого-то бил, – нет-нет…

— Ну а то, что после финала у вас появилось новое прозвище – Диего, можно считать фактом

— Да, меня так называли. Но, кажется, началось это еще до финальной игры. Я же тогда не только оборонялся, но и пас голевой мог отдать.

— Как, например, Клинсманну в матче с голландцами. Помните момент, когда вы впервые увидели Юргена? Было похоже, что перед вами будущий капитан сборной Германии?

— Впервые мы встретились еще в конце 1970-х, когда играли за «Штутгартер Киккерс». Юргену было четырнадцать или пятнадцать лет. Я понимал, что это огромный талант, но и подумать не мог, что однажды мы будем играть с ним в сборной и поднимать над головой кубок чемпионов мира.

— Творец того успеха Франц Беккенбауэр уже давно не тренирует и больше работает самим собой. Каким он был тренером?

— Он очень харизматичный. От него исходило какое-то специфическое сияние. Во время матчей Кайзер постоянно делал нам подсказки. «Играйте в свой футбол», «Правильно, правильно» – такие вот вещи. Вроде бы ничего особенного, но Франц – лучший футболист Германии, и любое его слово воспринималось как заповедь.

— Победа на чемпионате мира случилась вскоре после объединения Германии.

— Да, где-то через год. Это было что-то невероятное! Я родился в западной части Берлина и видел, как стену постоянно укрепляли. По ту сторону у меня остались друзья и дядя, так что вы можете понять, насколько это было важно для меня.

— Помните день, когда стена была разрушена?

— Сейчас скажу… Я находился в расположении сборной ФРГ и наблюдал за ее крушением по телевизору. И, честно скажу, все мы плакали.

— А второй день рождения празднуете? Имею в виду момент на Евро-92, когда массажист сборной Германии спас вам жизнь.

— Слушайте, ну там все не так серьезно было!

— Как это? У вашего спасителя на память о том моменте остался шрам на руке.

— Да-да, я вроде бы потерял сознание и проглотил язык… А когда массажист разжимал челюсть, то я машинально укусил его. Но тогда я, конечно, и понятия не имел, что произошло. Этот эпизод я увидел позже по телевизору.

Японская кухня

Сегодня «Штутгарт» замыкает таблицу Бундеслиги и имеет все шансы начать следующий сезон в лиге попроще. Во времена же Бухвальда «швабы» решали более интересные задачи, а в их составе встречались настоящие звезды вроде Клинсманна или Маттиаса Заммера.

— В ваши годы «Бавария» была так же сильна, как сейчас? Или у других немецких команд было больше возможностей выиграть чемпионат?

— «Бавария» есть «Бавария». Мне кажется, она всегда была номер один в Германии. Но двадцать-тридцать лет назад она не доминировала так, как сейчас. Я дважды становился чемпионом со «Штутгартом», еще был силен «Гамбург». Сейчас же мы видим, что пропасть между «Баварией» и остальными командами лишь увеличивается. Это не идет на пользу немецкому футболу.

— В этом есть заслуга и вашего старого знакомого – Маттиаса Заммера, который работает спортивным директором «Баварии».

— Ну что поделаешь, он обладает по-настоящему обширными возможностями. Многие мечтали бы оказаться на его месте. Не крутить же Маттиасу руки: «Ты что, опять кого-то купил?»

— Помимо «Штутгарта» вы также играли в Японии. Что было самым удивительным в этой стране?

— Там совершенно особенный футбол и люди такие приветливые! Они очень любят эту игру и легко могут заполнить стадион, скажем, на пятьдесят тысяч. Для меня это второй дом. В Японии у меня осталось множество друзей, и неслучайно много лет спустя я вернулся туда в качестве тренера.

— Переписку с друзьями из Японии ведете на их языке?

— Я знаю японский, конечно.

— А кто был самым известным игроком «Уравы», когда вы с ней работали?

— За нас играли бразильцы – форвард Вашингтон и полузащитник Робсон Понте, который раньше выступал в Бундеслиге за «Байер». Да и вообще команда была приличная, мы даже чемпионами становились.

— Сейчас бы рискнули отправиться тренировать на другой конец света?

— Почему нет? Я открыт абсолютно для любых предложений. И если, допустим, в команде будет больше молодых игроков, меня это не испугает.

— А в Россию поехали бы?

— Почему нет? Я слежу за Кевином Кураньи – он же наш, из «Штутгарта». В российских командах много хороших футболистов. Но знаете, в чем проблема? Они не всегда действуют как команда. У кого-то классные нападающие, у других – сильные защитники. Не хватает целостности.

— Что вам дал опыт работы с «Алеманией»?

— Это была чертовски сложная работа! Представьте: клуб, никогда толком не игравший в Бундеслиге, выходит в элиту – а там «Бавария», «Штутгарт», «Шальке» и другие гранды. Конечно же, следует вылет. Я делал что мог, но дальше было только хуже. Сейчас «Алемания» играет на полупрофессиональном уровне – в четвертом дивизионе. И ребята, должно быть, сосредоточены не только на футболе. Так что не завидую их тренеру.

— Правда, что ваш сын также играет в футбол?

— Он завершил карьеру. Но вообще да, он играл в разных командах на студенческом и юношеском уровне.

— И он тоже защитник?

— А как же!