Станислав Крицюк: «В «Ладе» тренировались на асфальте. Все бока сдираешь, одежда к мясу прилипает»

Российский голкипер Станислав Крицюк после нескольких лет в Португалии вернулся домой, где выступает за «Краснодар». А сейчас вратарь получил вызов в сборную России. Вспоминаем беседу еженедельника «Футбол» с Крицюком, в котором голкипер рассказал о суровом детстве в Тольятти, о кризисе нашего футбола и об украинском конфликте.

Лихой Тольятти

— Говорят, вратари немного не в себе люди. Добровольно встать, чтобы по тебе били тяжелым предметом. Когда у вас помутился рассудок?

— Да ладно, мяч не такой уж тяжелый. Меня поставил в ворота мой первый тренер, потому что я был самым высоким и с длинными руками. Причем родители у меня не очень высокие, даже не знаю, в кого пошел. Понятно, я, как все мальчишки, хотел забивать голы, во дворе по всему полю носился. Играть в воротах мне сначала не очень нравилось, со временем втянулся.

— Одна из самых жутких криминальных войн в России в 90-е была именно в Тольятти. Каково было ходить по улицам?

— Весело. В смысле, это весело сейчас вспоминать. Бывали случаи, идешь после школы, а парни постарше останавливали: «Чё? Почём?» Шпана, которая старше всего на несколько лет. Мне как-то ножом угрожали, но с собой особо ничего не было, только проездной, что ли, забрали.

— Окружающая действительность повлияла на желание выбиться в люди?

— Мне повезло с семьей, всей этой жизнью 90-х мы не жили. Поэтому ощущения, что мне куда-то надо вырваться, не было. Просто у меня в характере это: если чем-то заниматься, то быть первым. Иначе смысл это делать?

— Вас можно назвать пай-мальчиком или ребенком из обеспеченной семьи?

— Ни то ни другое. Отец у меня врач, мама – учительница, оба – государственные работники. Так что в 90-е мы жили средне. Не шиковали, но родители вложили самое главное: воспитание и взгляды на жизнь. Пай-мальчиком меня тоже не назвать. Скажем так, я не был уличным мальчиком первое время… Хм, первое время. Сначала я учился в очень хорошей школе, где работала мама. Было много уроков, по семь-восемь уже в младших классах. Потом бежал на футбол, а вечером допоздна за тетрадками. Так что на прогулки времени не оставалось. Потом я перешел в школу со спортивным классом, хотя ниже уровнем. Зато на уроках уже отсутствовали всем классом, а не я один отпрашивался. Но и времени свободного больше не становилось.

— Боксом вы занимались, чтобы в следующий раз не отобрали проездной?

— Нет, это воспитание. Мужчина должен постоять за своих близких, не дать их обидеть. Сейчас тоже могу выйти на ринг. Мои друзья занимаются единоборствами, а это такая альтернатива футболу. Кроссик пробежим, потом на «лапах» постоим.

— Почему ваш кумир именно Майк Тайсон?

— Нравится, как он вел бой. Тайсона все боялись еще до стартового гонга. Он был не самый простой человек, но его скорость работы в ринге – это не только мощь, но и мысль, которую в него вложил тренер. Тайсон – лучший боксер современности.

Станислав Крицюк

Асфальтовый газон

— Вас вырастила Академия Коноплева. Благодаря финансовой помощи со стороны, в том числе Фонда Абрамовича, это была одна из лучших в стране школ по оснащению. Чувствовали себя будущими звездами?

— Не сказал бы. Нас собирали со всей России, и этим мы не особо отличались от других. Да и Абрамович не сразу нас спонсировал. Начал все Коноплев, и тогда было более организованно. Человек находился на месте и следил за работой. Абрамовичу, конечно, спасибо, что давал деньги после того, как все произошло, и школа не закрылась. Там было идеальное место для роста футболиста. Мы не были лучше других, но чувствовали, что нужны.

— Говорят, условия были тяжелые. Не очень-то хочется в детстве вставать в 6:45 на гимнастику.

— Ну, в 6:45 нам уже надо было быть там. Поэтому просыпался я в начале шестого, ехали на автобусе до гимнастической школы в Тольятти. Были одни вратари — классные времена. Плюс вратарские занятия два раза в неделю.

— Бросить все и стать обычным ребенком не хотелось?

— Хотелось, особенно побывать в детских лагерях. Один раз я туда ездил, а потом каждое лето был футбол, по две тренировки в день. Задумывался о том, чтобы все бросить, и в период переходного возраста. Честно, я был не самым талантливым ребенком. Сидел третьим, четвертым вратарем в академии. Несколько раз меня собирались выгонять, потому что не показывал должного уровня. Когда взялся за голову, начал понимать, чего я хочу добиться, тогда занялся работой. Без этого я вряд ли вылез бы.

— С вами в академии занимался Алан Дзагоев. Каким он был?

— Замечательный футболист уже тогда. Можно не показывать фантастику на тренировках, но проявлять себя в игре. В том возрасте это особенно важно. Многие мальчишки раскрепощенно чувствовали себя на тренировках, финтили и между ног просовывали, но в матчах что-то терялось. Алан показывал уровень и там, и там. Рыжов, Дзагоев, Власов – они ведь уехали втроем. И на Рыжова ЦСКА возлагал большие надежды. Но реализовали себя по-разному. Повлияли характер, отношение к делу, отдача, травмы, конечно.

— Вы играли за «Академию» и «Тольятти» во втором дивизионе. Самый запомнившийся стадион?

— Хм, так на ум ничего не приходит. В Тюмени был хороший, когда у них финансирование появилось. Бывало разное, конечно. Я вот что-то про хорошее стал вспоминать, а о плохих и не подумал. Чего-то из ряда вон выходящего не помню. Конечно, маленькие, с одной трибуной, не совсем подходящее поле, рядом сетка. Для меня это уже нормально. Мы в «Ладе» играли на асфальте, потом на «резинке» – такой, квадратами. Помню, мне дедушка купил первые кеды за 250 рублей, и в первый же день я выбивал мяч и попал в дырку. Было больно, на пальцах дыра образовалась, подошва отошла. Вратарям приходилось падать, я все бока сдирал. Едешь обратно, а одежда прилипает к телу, где кожа содрана. Шрамы до сих пор. И на асфальте мы падали. За радость потом было на простой земле играть. Сейчас не пойму: как так? С возрастом ощущаешь сильнее, даже если поле хорошее, но жесткое. Хотя мы и летаем повыше.

Станислав Крицюк

«Здравствуйте, я такой-то, возьмите меня в ЦСКА»

— Как получилось, что после академии вы оказались без клуба?

— Информация немного неточная: именно из академии я ушел в «Брагу». Пытался перейти в другие клубы, но не получалось. Агента у меня не было, было сложно. Плюс травма, скомканные получились сезоны.

— На сколько был рассчитан контракт?

— На четыре с половиной года, до сих пор так.

— Виталию Лысцову «Бенфика» дала полгода на просмотр, взяла в аренду.

— Ситуация у него другая. Его хотят посмотреть в «Бенфике». Он играл в низшей лиге, третьем дивизионе, но проявил себя. Придираться сильно к сроку не нужно, думаю, он убедит «Бенфику» и потом получит хороший контракт. Он молодой и перспективный, так что пять лет ему дадут.

Русские уйдут. Почему молодые игроки уезжают из России

— Почему именно «Брага»?

— Поиграть в Европе я всегда был не против. Два года спустя признаю, что не совсем был готов. Причем не в спортивном плане, а к переезду в другую страну. Но это и хорошо: пока не переступишь какую-то черту, не познаешь другие стороны жизни. Агент сказал, что есть заинтересованность, в «Браге» два опытных вратаря, и им нужен молодой парень на смену. На эту авантюру я и согласился, хотел попробовать себя. Три недели тренировался, на четвертой подписал контракт. Не так давно давал интервью, и в комментариях корреспондент написал болельщикам, что я отказался от денег. Хочу объяснить: никто от денег не отказывался. Все хотят зарабатывать, обеспечивать семью. Просто я решил, что таким путем я быстрее добьюсь своей цели – играть на высшем уровне. Меня иногда противопоставляют нашим игрокам, но не нужно этого делать. Я такой же футболист, просто пошел другим путем. Не от хорошей жизни. Может, если бы я был сразу в системе «Спартака», «Динамо», «Зенита», то поступил бы иначе. У меня был выбор, в том числе из клубов Премьер-лиги, но я решил, что быстрее добьюсь своей цели так. Посмотрим, что получится. Все легко не будет, по крайней мере, у меня не так. Так что, может, и придется вернуться в Россию, а может, сразу получится засветиться и уехать в сильный чемпионат.

— Тогда был вариант играть в условной первой лиге первый номер?

— Такой возможности никто не даст: приходи – будешь сразу играть в основе. Везде нужно пройти просмотр. Варианты были, но это не 100-процентная уверенность. Просто в России боятся доверять молодежи, тем более вратарь – такая позиция. Селекционные службы у нас не сильно развиты. Много вбухивают денег, но даже в Премьер-лиге половина клубов: Вася Пупкин сидит в кресле, потому что он что-то там делал, а селекционная служба звонит агентам и спрашивает про игроков. Поэтому, если даже ты себя хорошо продвигаешь, нужно, чтобы о тебе говорили. Хотя в России, опять же не всегда, если о тебе говорят – ты хороший футболист. Финансы тоже влияют. Если [у клуба] есть возможность купить опытного дорогостоящего футболиста, не хуже уровнем молодого, его и возьмут. Потому что от опытного ты знаешь, чего ждать. Молодой может провалить матч, он пока не очень стабилен. Он может вырасти в игрока сильнее, но тренеру нужно дать результат. Поэтому он доверяет опытному: тот не опустится ниже, но и выше не прыгнет.

— Молодым игрокам без агента никуда?

— Скажу так: агенты не панацея, но с ними легче. Агенту легче пробить тебя, если ты что-то из себя представляешь. У нас даже все, кто в системе, в первую очередь, имеют агентов. Они налетают и быстро забирают под свое крыло. Надо сделать правильный выбор и податься не за красивыми словами или громким именем. Мне важно доверие, я привык говорить все как есть. Ну и чтобы мы с агентом более-менее одинаково смотрели на важные вещи. Агент – дядька, который имеет связи. Ты же не будешь звонить в «Спартак» или Гинеру: «Здравствуйте, я такой-то, возьмите меня в ЦСКА». Без этого сложно. Опять же – почему: селекционные службы оставляют желать лучшего. Иначе им не надо было бы звонить агентской компании и спрашивать, кого они могут предложить.

Агенты футболистов российских топ-клубов. Кто стоит за спинами игроков

— Не разочаровались в своем выборе?

— Были моменты, когда было настолько тяжело, что хотелось все поменять. Были веские причины, но что-то не получалось, где-то передумал. С каждым разом я понимаю, какая это школа, и если я хочу играть в Европе, мне нужно через это пройти. Не останавливаться, не сдаваться. Случается, думаешь: ты один, родителей, сына не видишь. Но потом останавливало чувство: если все брошу – будет неправильно.

Станислав Крицюк

Бразильцы и мороз

— Когда вы перешли в «Брагу», клуб оценил вас пафосно: «Один из самых многообещающих талантов престижной российской вратарской школы». Такая школа вообще существует?

— Мне кажется, это больше миф. Российская вратарская школа – это громко сказано, но нам повезло в академии, у нас была одна из лучших вратарских школ в России. Мы там были кастой вратарей. Меня выходили Малышев Владимир Николаевич и Антонюк Алексей Валерьевич. Тот уровень, который они нам ставили, я нигде не встречал.

— Интервью на португальском языке уже сможете дать?

— Нет. Продолжаю учить, параллельно хожу к репетиторам по португальскому и английскому. Когда только приехал, очень хотел выучить португальский. «Брага» должна была организовать курсы. Но учитель ушел, и все застопорилось. Каждый раз: вот-вот-вот, сейчас будем учить, и снова откладывалось. Так что я учу, но недоволен собой. Надо заниматься активнее.

— Легионеров в России критикуют как раз за это.

— Есть желание клуба, чтобы я знал язык. Даже какое-то недовольство, но это нормально. Хотя это непростая тема, много связанных моментов с жизнью и клубом. Плюс немножко я себя неправильно вел, думая, что надо больше вкалывать на футбольном поле, как я привык. А язык отодвинул на второй план. Это ошибка и урок остальным: надо разговаривать.

— Первым делом научились португальскому мату? Красиво звучит?

— Хах, не то чтобы красивый, не в этом дело. Просто считается, что мы много материмся, а в Португалии без этого совсем не обходится. Так что, русские, будьте спокойны. Парни в команде тоже спрашивали поначалу про русский мат, кое-чему научил. На поле без него иногда сложно обойтись: это эмоции, которые сложно контролировать.

— Что вообще в команде спрашивали про Россию?

— «Холодно, — говорят. – Как вы там живете?!» Обалдели, когда узнали, какая у нас сейчас температура зимой. Спрашивают, почему я не остался в России. Все они не против поехать к нам за деньгами, так что очень удивляются.

— Наверное, особенно бразильцы, которых много в «Браге». Они, так же как в России, кучкуются и становятся командой в команде?

— Некорректно сравнивать, тут бразильцы живут, как у себя в стране, не создают коалиций. Получается, это я сюда приехал, как бразилец – к нам: другой язык, менталитет, жизнь. Бразильцы тут такие же португальцы и комфортно себя чувствуют. Может быть, в России они вели бы себя по-другому.

Станислав Крицюк

Путь вратаря

— Прошлым летом вы чуть не оказались в «Локомотиве». Почему сорвался переход?

— Была заинтересованность обеих сторон, я отталкивался от безвыходной ситуации, которая образовалась здесь. Тогда был один из самых тяжелых моментов. Но что-то не получилось.

— В последних пяти матчах вы четыре раза сыграли на ноль. Так почему в воротах основным вратарем «Браги» считается Матеус?

— Вопрос – к клубу и тренеру. Для меня ситуация не безвыходная. Выход есть всегда. Из клуба выход или вход в другой клуб. Разные варианты. Тренироваться можно сильнее, быть Буффоном. Какой у меня выход, опять же вопрос не ко мне.

— Все эти красивые слова про уважение, поддержку между голкиперами – правда?

— Зависит от людей. У меня со всеми были хорошие партнерские отношения. Как ты смотришь на жизнь, какой ты человек – от этого зависит. Мы можем не быть друзьями, но на тренировках мы партнеры, которые друг друга подбадривают. Хорошие отношения должны быть, уважение как к спортсмену, человеку, если он заслужил. Все это конкуренция, а благодаря ей я нахожусь здесь. Говорю же, я был и третьим, и даже четвертым вратарем, но всегда работал, чтобы стать первым.

— Как себя мотивировать, когда понимаешь, что не будешь играть сейчас и в следующем туре, возможно, и потом?

— Хороший вопрос. Моя основная мотивация – становиться лучше. Каждый футболист однажды сталкивается с этим, и рядом должны оказаться грамотные тренеры, которые помогут – что редкость. Основная мотивация – в том, что все меняется, но ты работаешь на себя. Если перестанешь, точно ничего не изменится. Хотя очень сложно работать, понимая, что от тебя ничего не зависит. Такой уж у нас путь. Бывает легким, но в основном он тяжелый. Надо себя заставлять двигаться вперед.

— После знаменитого матча с «Бенфикой», когда вы почти в одиночку выиграли матч Кубка Португалии, проснулись звездой?

— Нет, а должен был? Матч получился, но для меня следующий день был обычным. Газеты, журналы писали, да, но чем больше резонанс, тем меньше разговоров в обычной жизни. Я отыграл хороший матч, но ситуация не из ряда вон выходящая. Свой уровень я знаю, нужно просто играть. Так что звездности не чувствую, отношусь к себе предвзято и строго. Сразу решил, что этот матч ничего не значит.

— Когда вас в первый раз узнали на улице?

— Да еще в первые полгода. Город небольшой, я только поигрывал за вторую команду, но меня узнали в ресторане и попросили сфотографироваться с детьми. «Вот какой-то Стас, не знаю, какая у него фамилия, он был в первой команде».

— Фамилию кто-нибудь выговаривает?

— Крищук, Критюк — как только не коверкают. Парням в команде проще называть по имени.

— У вас есть украинские корни?

— Да, у меня отец с западной части Украины.

— Не обойтись без вопроса о политике.

— Политика, политика… Россия – Украина? Знали бы мы всё, да хотя бы 50%, тогда могли бы обсуждать политику. Когда знаешь 15–20% информации, которую в России исковеркали так, в Европе – еще как-то, сложно что-то обсуждать. Смешно, когда знаешь две вещи из ста. Будет возможность, пообщаюсь с Путиным, может, узнаю подробнее. Если серьезно говорить, мы ничего не знаем, видим лишь действия. Почему они происходят? Простым смертным дают ограниченную информацию. То, что говорят по телевизору, – это так, мозги компостировать, чтобы люди были заняты. У меня есть свое мнение, но оно дилетантское, а как может быть, если ты не в президентских кругах? Украинцы говорят, что мы плохие, русские говорят, что америкосы плохие, что хотели сделать а-ля Сирию. Политика – это непросто, там много лжи и фальши, и нам никогда не узнать правды. Есть как есть, жалко только обычных людей, которые погибают. Война не за что.

— Тогда вопрос проще: кому бы вы отдали «Золотой мяч»? Как любой вратарь — Нойеру?

— Хотел, чтобы получил Нойер, но был уверен, что дадут Роналду. Так и вышло. Если говорить объективно, мы привыкли к Месси и Роналду. Криштиану был в прошлом году очень хорош. Нойер размывает эту компанию – в том плане, что он сделал ощутимый шаг в продвижении футбола, подал новую идею своей игрой. Плюс он безупречно играл, победил на чемпионате мира. Почему я был уверен в победе Роналду? Нападающему легче проявить себя. Если вратарь делает такой шаг, это как два шага нападающего. Когда в следующий раз вратарь или защитник сможет выделиться на такой позиции? Соперничать с Месси и Роналду наравне – только за это Нойер был достоин небольшой форы. Объективно говоря, мы всегда будем проигрывать нападающим. Наша работа – не делать ничего зрелищного, но мешать забивать голы. А футбол – в зрелищности.