Вратарь Нукри Ревишвили успел поучаствовать в трех самых амбициозных проектах российского футбола последних лет. Дважды став чемпионом с «Рубином», он уехал в «Анжи», а позже — в «Краснодар». Теперь грузинский вратарь играет за «Тосно», который официально появился в 2013 году и теперь грозится выйти в Премьер-лигу. Еженедельнику «Футбол» Ревишвили рассказал о феномене Курбана Бердыева, как большие деньги испортили «Анжи» и отпуске в чемпионате Мальты.
Дебют в 16 лет
— Мой знакомый был в Грузии на игре «Динамо» Батуми – «Сачхере». И там был пустой стадион, где группка болельщиков ютилась под зонтиком. Что с грузинским футболом?
— Родственники игроков, наверное? Честно говоря, такого еще не было. Не знаю, хотят это скрыть или нет, но в грузинском футболе очень тяжелая ситуация. Вообще нет финансирования. Четырнадцать команд из шестнадцати сейчас ждут помощи от правительства. Что-то обещают, но пока особо не делают. Некоторые команды не тренируются, так и выходят играть на обещаниях. Все это сказывается на сборной Грузии, которая выступает не очень хорошо. Надеюсь, все изменится. Каха Каладзе сейчас в политике — министр энергетики — и очень хочет помочь футболу. Пока тяжело, потому что в самой республике ситуация нестабильная.
— Как так получилось? Ведь в Грузии сильны футбольные традиции.
— Как распался Советский Союз, поколение остановилось. Нынешнее вроде бы нормальное, но чего-то не хватает. В Грузии совсем нет инфраструктуры: баз, восстановительных центров. Нужно меняться в этом плане. Где деньги — там есть футбол. Примеры: Азербайджан, Турция, которые прибавили в последнее время.
— Учитывая горячий грузинский темперамент, сколько раз вы дрались в детстве на тренировках?
— Честно говоря, я неконфликтный человек. Отношения с тренерами, ребятами у меня складываются нормальные. И всегда так было. Пару раз что-то случалось, наверное, но вспомнить об этом уже сложно. После школы мы выходили с ребятами и целыми днями играли в футбол. Раньше не было столько интернета, теперь вай-фай повсюду. Когда я приезжаю в родной Кутаиси, не вижу никого во дворах. Все в компьютерах, планшетах.
— Момент, после которого вы решили: буду футболистом?
— Был 1994 год, чемпионат мира в Америке. Помню вратаря Клаудио Таффарела, сборную Бразилии. Игры показывали по нашему времени поздно, мне [родители] не разрешали смотреть. Но я так сильно хотел, что все равно находил возможность. Мне было семь лет, после этого дед меня отвел в школу. Причем никаких традиций футбольных в семье нет. Мой отец — доктор, раньше чуть-чуть занимался баскетболом.
— Вас тоже собирались отдать в медицину?
— Для родителей было главное, чтобы я хорошо учился. До 9-го класса меня могли не пустить на тренировку за четверку, она была плохой оценкой. Так что приходилось хорошо учиться. Потом я перешел в главную команду «Торпедо» Кутаиси, и футбол вышел на первый план. Первый матч был очень нервным. Мне 16 лет, я еще не начал играть, был вторым вратарем. Хотя выступал за молодежную сборную Грузии. Главный вратарь «Торпедо» получил четыре желтые, и мне пришлось играть против Зестафони. Было тяжело, хорошая игра, но проиграли 1:2. Старшие в команде поддерживали, в этом плане в Грузии умеют помогать.
Победа над «Барселоной»
— Как случился «Рубин»?
— Случился быстро-быстро. Все прошло гладко, я даже сам не ожидал. Мне только 18 лет, я стал первым вратарем «Торпедо». Был матч в Кубке УЕФА против БАТЭ, я отыграл очень хорошо, и меня вызвали в сборную Грузии. Выходил на поле против Греции, Болгарии — четыре игры подряд — и узнал об интересе «Рубина». Через Мамуку Джугели я оказался в Казани. Он мой близкий друг, футбольный отец, это его заслуга, что я играю в футбол. Были другие предложения, но от «Рубина» — самое интересное.
— Большая разница в финансовой части?
— Честно говоря, в сто раз больше, чем в Грузии.
— Три года вы были запасным вратарем «Рубина». Почему не ушли куда-нибудь в аренду?
— Сейчас смотрю на те дни и понимаю, что допустил очень много ошибок. Нет, я хорошо тренировался, но недооценил шанс, который мне дали. Думал, что их будет много, а так не бывает. Шанс, который тебе дают, нужно максимально использовать. Курбан Бекиевич [Бердыев] никогда не ставил молодых вратарей, а мне доверял. И это надо было ценить больше.
— Курбан Бердыев действительно жил на базе?
— Да, он жил и живет футболом. Для него футбол — это все, он не спит ночами, смотрит матчи. Это один из лучших тренеров, которых я встречал. Много разговаривать он не любит, не идет на контакт с каждым игроком. Но он умеет контролировать команду. Его фишка — дисциплина, а с этого все начинается в клубе. Бердыев — хороший тренер, не знаю, что еще сказать.
— На публике Бердыев очень закрытый, как он ведет себя в команде, шутит хотя бы?
— Шутит часто, вы даже не представляете, какой он человек вне базы. Пиджак, зеленый костюм — на выезде. Все это традиции, которые он исполняет. Зимой, правда, тяжело было: он даже подсказать не всегда мог во время игры, потому что холодно. Вне поля он совсем другой человек. Мы однажды вместе сидели на дне рождения, и это не Курбан Бекиевич. Просто другой человек, который шутит, разговаривает, многому может научить, потому что много читает.
— Как «Рубину» удалось преодолеть комплекс провинциальной команды и стать чемпионом?
— Это пример для всех — для «Краснодара», «Анжи». Пример, как надо развивать команду. Сразу ничего не бывает. «Анжи» хотел купить Это’О, Месси, Роналду, но кого хочешь покупай, нужен фундамент. «Рубин» двигался потихоньку: построили базу, создали инфраструктуру, собрали костяк команды. Были ошибки, но они не останавливались, преодолевали их. И в 2008 году стали чемпионами. Думаю, «Краснодар» на этом же пути. Сергей Николаевич [Галицкий] — умный человек, который делает все правильно.
Галицкое княжество. Почему «Краснодар» однажды станет чемпионом России
— Говорят, в 2008 году «Рубин» стал чемпионом, потому что ему «задолжали» слишком много очков.
— Мое дело — играть в футбол, надевать перчатки. Даже если бы я знал что-то, мне было бы тяжело говорить. Но я ничего не знаю. Знаю, что был очень хороший коллектив. Каждую неделю мы собирались вместе как одна семья: с женами, детьми, друзьями. Много смеялись, Сибайя вообще шутил чуть ли не больше всех. Причем шутки у него были всегда вовремя. Если он шутил, то только по-русски, хотя говорить на русском языке стеснялся. И на поле было видно, какой это коллектив. Иногда на скамейке голам больше радовались, чем на поле. Сейчас в чемпионате России много сильных команд, мы же тогда были самой сильной. Такой конкуренции еще не было.
— Вы были запасным вратарем в памятном матче «Рубина» против «Барселоны» на «Камп Ноу». Отмечали потом, будто целую Лигу чемпионов выиграли?
— Мы неделю готовились к этой игре. Курбан Бекиевич настолько изучил эту команду! Как историю заучивают наизусть: даты, имена и фамилии. Так и мы каждый день смотрели игры «Барселоны»: изучали оборонительные, атакующие действия. Ребята вышли на поле и ожидали всего, знали каждый шаг «Барселоны». При Гвардиоле, наверное, была самая сильная команда, хотя «Барселона» всегда сильная. И мы очень правильно сыграли против нее. Конечно, без везения ничего не получится. Изучай не изучай. Все знают, какая у Месси левая нога, как он обыгрывает, против него тяжело играть. После матча зашли в раздевалку, и тишина. Никто не может ничего сказать. Никто представить не мог, что мы обыграем «Барселону». Курбан Бекиевич вошел: «Вы чего, ребята?! Вы обыграли «Барселону»!» Начинает кричать, и все за ним. Много времени отмечать не было, пришлось сразу переключиться на игру чемпионата. Бекиевич никогда не даст забыться.
— Что чувствует футболист, который сыграл семь матчей за команду, но дважды стал чемпионом России?
— Остались медали и хорошие воспоминания, но я себя чемпионом не чувствую. Почувствую, когда буду играть. Хотя я очень дорожу тем, что тогда находился в команде. Но пришло время расстаться с «Рубином», я был в возрасте, когда вратарь должен играть.
— Какие эмоции вообще испытывает запасной вратарь? Понимаешь ведь, что есть первый номер, его не обойти.
— Бывают разные ситуации. Иногда ты видишь, что другой вратарь хорошо стоит и нужно просто ждать шанса. Тренироваться, ни в коем случае не опускать руки, всегда быть готовым. Травма, перебор желтых карточек – может случиться всякое. Но такого шанса в «Рубине» у меня не было. Потому что Серега [Рыжиков] тогда был лучшим вратарем России. В чемпионстве «Рубина» очень большая его заслуга.
— То есть все эти пафосные речи об уважении — правда? Играть-то будет кто-то один.
— Если брать меня, это не пустые слова. Наша профессия очень тяжелая. Вратарь не может выиграть матч, забить гол, но может его проиграть. Нужны железные нервы, надо друг друга поддерживать. Да, место в воротах одно, но нужно уважать друг друга. Бывает, что тренер решает в пользу слабого вратаря, а сильный на замене. Вот это обидно, никогда не понимал такого. Случались подобные ситуации, но будет некорректно называть имена. Надо продолжать работать.
Большие деньги
— Не боялись ехать в «Анжи»? Махачкала, Дагестан – неспокойно все-таки.
— Ну, я грузин, поэтому меня это не волновало. Рядом Грузия, кавказцы все равно хорошо понимают друг друга. Много грузин играло в «Анжи». Тогда там был Илья Абаев, очень хороший вратарь, но я никогда не боялся конкуренции и хотел играть.
— Какой была атмосфера того «Анжи», до денежных вливаний?
— Была обычная команда, которая боролась за выживание. Никаких больших амбиций и целей. Жалко, что с первого тура сняли Омари Михайловича, но потом пришел тренер, которому я всю жизнь буду благодарен, — Гаджи Муслимович Гаджиев. Такого доверия я никогда не чувствовал. Он просто пришел и поставил меня в ворота, хотя мы друг друга не знали. Он увидел, как я стараюсь на тренировках, а это очень важно для него.
Старики-разбойники. Илья Казаков – о тренерах, которые еще могут вернуться в футбол
— Игрокам хотя бы объяснили, за что убрали Омари Тетрадзе?
— Нет, но уже на сборах чувствовалась напряженная ситуация. Руководство, видимо, не хотело видеть его главным тренером, и при первой возможности его убрали.
— Гаджи Гаджиев недавно возглавил «Амкар», он способен работать только в клубах среднего уровня или не реализовал себя?
— Не всегда получается, как человек хочет. Когда мы с «Анжи» начали второй сезон, собралась звездная команда, после восьмого-девятого тура мы шли на первом месте. Потом что-то разладилось. Думаю, проблема была не в Гаджи Муслимовиче, а в самом коллективе. Каждый тур у нас появлялся новый футболист. Пришли на тренировку, а там Юрий Жирков, на следующую – пришел Буссуфа, потом Джуджак, следующая игра — Самюэль Это’О. Все это влияет на коллектив. Откровенных конфликтов не было. Когда они начались, об этом тут же написали в газетах, интернете. Но я тогда там уже не играл.
Просто не бывает так, что собрали хороших игроков: «Ребята, давайте станем чемпионами». От традиций тоже многое зависит. ЦСКА, «Спартак», «Зенит» всегда будут брендами. Новой истории нужно время.
— То есть в прежнем «Анжи» была лучше атмосфера?
— Всегда так: когда в команде нет денег, коллектив крепче. Где появляются большие деньги, появляются проблемы. Нужен во главе правильный человек, который будет ситуацию контролировать. В «Анжи» его, к сожалению, не оказалось.
— Почему вы не захотели остаться в клубе, когда пришел Сулейман Керимов? Заработали бы на всю жизнь.
— Он ко мне очень хорошо относился. Мы много разговаривали, он интересовался, есть ли у меня проблемы. Как раз когда Гаджи Муслимович ушел, купили Габулова. Сначала его отдали в аренду в ЦСКА, но было ясно, что он вернется и мне будет тяжело играть. Поэтому я решил уйти в другой проект – «Краснодар». Хотя мне действительно предлагали неплохой контракт.
— Что за человек Сулейман Керимов?
— Не могу сказать, что он очень хорошо разбирается в футболе, но очень его любит. Наверное, он хотел не только выиграть чемпионат России, но и Лигу чемпионов. У него были большие амбиции, о которых мы даже не могли догадываться.
— Самюэль Это’О пришел на первую тренировку с короной на голове?
— Ну, мы его ожидали, за три-четыре дня до этого узнали. Когда в интернете появилась информация, что «Анжи» подпишет контракт с Это’О, мы не поверили. Он оказался обычным, хорошим человеком. Звезда мирового футбола, но со всеми хорошо общался. Не так, что приходил, тренировался и уходил. Вместе сидели в ресторане, он рассказывал много историй про Гвардиолу, Моуринью.
Амбиции Галицкого
— Вы могли уйти из «Анжи» в одну из московских команд, это «Локомотив»?
— Нет, был какой-то интерес от «Спартака». Но это не назвать даже переговорами, переговоры у меня были с «Краснодаром» и закончились успешно. Да я и сам не особо хотел играть в «Спартаке». Не знаю, почему, может, идеи «Краснодара» больше понравились. Да и город хороший.
— Вам рассказывали концепцию: через столько-то сезонов станем чемпионами?..
— Да, я разговаривал с Владимиром Хашигом (гендиректор «Краснодара». — Ред.), и контракт подписал, когда еще был в «Анжи». Сколько денег ни потрать, в футболе нельзя спрогнозировать: через год мы будем в четверке, потом в тройке и дальше возьмем «золото». Но мне сказали, что «Краснодар» — команда, которая хочет развиваться, и ей нужны футболисты, которые укрепят коллектив. Они не просто берут игроков, а узнают их характер, многое другое.
— Какое впечатление произвел Сергей Галицкий?
— Самое лучшее. Таких президентов только поискать. Человек, который не только тратит деньги, но и хочет получать удовольствие. Команда для него все — как сын. Он очень хороший человек и президент. Всегда был с командой. На выезды редко ездил, но на домашних матчах все время стоит и переживает.
— Вместе с вами в «Краснодаре» играли еще двое грузин. Опасная компания.
— Про бразильцев и грузин такое говорят. Но Амисулашвили перешел из Турции, Марцваладзе был лучшим игроком «Волги». Тогда собрали очень хороших футболистов, но должно многое сойтись для достижения результата, не только команда. Были ситуации, которые нам мешали.
— Это какие?
— Не все доверяли Муслину, поэтому не все получилось. Он не мягкотелый, просто не доверяет своим игрокам. Никому не нравится, когда после игры тренер выходит и говорит: «У нас нет футболистов». При этом у него один из лучших составов в России.
— Идея Галицкого, что в составе «Краснодара» выйдут 11 воспитанников, реальна?
— Реальна, но это тяжело. Если все будут правильно делать, но не через пять-десять лет. Появится одно хорошее поколение, да и то это будут шесть-семь игроков в составе. Когда я был в «Краснодаре», в «молодежке» я игроков для Премьер-лиги не видел.
Мальтийское приключение
— Почему в итоге не задержались в «Краснодаре»?
— Наверное, в первую очередь виноват лимит на легионеров, который приняли. Поговорили с Сергеем Николаевичем, расстались нормально. Тогда в «Краснодаре» все правильно делали: вратарь и защитники должны быть русскими, а в атаку купить хороших легионеров. Хотя сейчас, я вижу, там три защитника-легионера.
— Ваше отношение к лимиту?
— Ну, я все понимаю. Они хотят подтянуть российских игроков, ведь приближается 2018 год, где Россия должна сказать свое слово. Но делать это искусственно!.. Спорный момент. Могу назвать много игроков, которые знают: независимо от того, как они будут тренироваться и играть, они будут в составе и получать хорошие деньги. Потому что есть российский паспорт.
— Как вы оказались в мальтийской «Валетте»? Неожиданный ход сюжета.
— Как расстался с «Краснодаром», оставалось немного времени. Мне не хотелось вот так – хоп! — и подписать с кем-то трехлетний контракт и закончить там карьеру. Были варианты в Азербайджане, в «Шерифе». Я хотел на три месяца где-то остановиться и вернуться в Россию. Меня здесь все устраивает, почти десять лет я тут играю. Поэтому решил уйти в «Дилу», которая играла в квалификации Лиги Европы. Обыграли мы «Ольборг», «Хайдук», а в плей-офф проиграли «Рапиду». В «Диле» я пробыл до января, и мой менеджер рассказал о варианте с «Тосно», у которого серьезные амбиции: выйти в первую лигу и потом в Премьер-лигу. На три месяца, до мая, мне надо было куда-то уйти. И я решил отдохнуть на Мальте. Там обычный чемпионат, правда, не все профессионалы. Многие играют и работают еще где-то. У нас пять-шесть человек таких было. Даже не знаю, с чем сравнить. Наверное, похоже на российскую вторую лигу. Трибуны, кстати, не пустые. Были игры, на которые приходили по 16 тысяч человек. В Европе очень любят футбол, даже на Мальте. Будет здорово, если в России будет так же.
— Вам пообещали, что «Тосно» будет играть в Премьер-лиге?
— Сказали, будут стараться. Амбиции у руководства есть, но тяжело, когда у тебя нет базы, стадиона, нет ничего. Финансирование – это да, но нет традиций, опыта. Хороший подбор футболистов, но для Премьер-лиги нужно многое сделать. Поэтому я говорю, что надо развиваться потихоньку. Базу и стадион обещают построить. Получится ли в эти сроки, не знаю. Стадион, построенный за год, не стадион. Но не «Маракану» на 100 тысяч человек, а маленький, уютный стадион можно построить. Правда, не так долго, как «Зениту», конечно.
— Будущее российского футбола за частными клубами?
— Наверное, да. Потому что финансирование больше. Когда есть владелец, он принимает команду близко, от души.
Текст: Вячеслав Опахин
Фото: Сергей Дроняев
Скачайте наше приложение «90 минут»!
App Store: https://itunes.apple.com/ru/app/90-minutes/id946660322?l=en&mt=8
Google Play: https://play.google.com/store/apps/details?id=net.magtoapp.viewer.ninetyminutes
