В чемпионате России сейчас есть только одна команда, вызывающая жалость. И это не «Алания», которой я искренне сопереживаю в борьбе за выживание. Их жалеть нельзя: когда-то Валерий Газзаев метко сказал, что «жалость и профессиональный спорт несовместимы, жалеть надо стариков, бездомных и нездоровых». Жалость вызывает «Локомотив».
Футбол — не женское дело? // Сергей Дроняев
Бог с ней, со статистикой. И даже со спортивными результатами. Все это уходит на второй план, когда серьезное вроде бы дело, которым, без сомнения, является футбол, превращается в непрерывную клоунаду. В футбольном мире ходит под сотню баек про Ольгу Смородскую, начиная от гречки, которой якобы по ее указанию пытались кормить игроков после матча, и заканчивая «гонорарами», которые она якобы платит известным журналистам за либо обеление своего имени, либо изъятие своего имени из любой критически настроенной статьи. Но то байки (хотя истории, которые про вас можно придумать и которым поверят, характеризуют опять же прежде всего вас. Никто ведь не придумает про гречку и Гинера, правда?).
Даже если абстрагироваться от баек, следует признать: Смородская – президент «Локомотива» – терпит жесточайший крах в своей карьере. Ее (карьеру) спасти уже нельзя, и самый счастливый день для поклонников «Локо» наступит тогда, когда эта властная дама покинет свой кабинет. А вместе с ними – и для российского футбола.
Управление этим самым футболом в последнее время настолько странно, насколько оно вообще может быть. Один руководитель клуба (пусть и неофициальный) в микрофон на весь стадион говорит «судья продажная». Второй «руководитель» грозит снятием с чемпионата. Третий пугает УЕФА «разговором с Абрамовичем о возможности сыграть в Казани». Четвертый создает объединенный чемпионат. Пятый ставит во главе совета директоров известного журналиста и издателя, немедленно начинающего выдвигать заявления «космического» масштаба…
Президент «Локо» в этом списке – под номером 0. Дам принято пропускать вперед… Наверное, нигде в мире нет президента клуба, который умудрился бы на встрече с болельщиками вытереть крошки со стола клубным шарфом, затем сказать болельщикам «ваш клуб», а еще позже – назвать самые успешные времена «Локомотива» годами лузерства и заявить, что она «все знает про те чемпионства». Пассаж прекрасный!
Возможно, кто-то забыл, но восемь лет назад у Смородской была встреча с УБОП по теме «Шантаж» (об этом писала «Новая газета», материал доступен в интернете). Такие президенты в мире, конечно, есть – но в каком по счету?
Ольга Смородская – классический пример для иллюстрации тезиса «Футбол – не женское дело». Женщины-судьи уже не вызывают удивления, Ева Карнейро приучила, что в медштабе такой команды, как «Челси», может работать женщина, есть они среди тренеров по физподготовке, переводчиков, да даже безумный президент «Перуджи» Лучано Гаучи если бы провернул подписание контрактов с Ханной Юнгберг и Биргит Принц, это стерпели бы. Все эти женщины берут пример с мужчин. С кого берет пример Смородская – сказать трудно (уверен только, что отличительной чертой этого человека является умение говорить «белое», когда перед глазами «черное»). Она руководит клубом чисто по-женски. Импульсивно. Эмоционально.
Женщинам свойственны разные качества, любой, кто знает Оксану Косаченко, экс-менеджера гонщика «Формулы-1» Виталия Петрова, а ныне – сотрудницу команды «Катерхэм», скажет, что большей стервы не видывал свет. Это обязательное качество business-woman. Но – не единственное. Право слово, лучше бы «Локомотивом» руководила Косаченко.
Самое удивительное в истории со Смородской – ей все сходит с рук. Она сменила нескольких тренеров, рассорившись почти с каждым из них. Юрий Семин говорил о конфликте открыто, Жозе Коусейру пальнул уходя, Юрий Красножан заговорил более года спустя. Ее профессиональная репутация как президента клуба стремится в пропасть: сейчас совершенно невозможно представить, чтобы уважающий себя тренер, если только он не нуждается в деньгах и не сошел с ума от невостребованности, рванул в «Локомотив».
Смородская идет на открытый (скрывать она не умеет) конфликт с болельщиками, запрещая некоторым из них проход на стадион. То она целует Красножана и Смертина, то они исчезают из клуба, как олимпийские мишки в московском небе. То она отстраняет от работы на матчах «Локо» комментатора («Локомотив» – единственный клуб, воспользовавшийся данным предложением «НТВ-Плюс»), то вдруг перед Новым годом снимает «дисквалификацию». В клубе ее родственники имеют больший вес, нежели главный тренер, и позволяют себе не только руководить селекцией, но и раздавать установки в раздевалке – а она считает, что «служебные романы иногда случаются». Ее союзники уже не знают, куда бежать и какое направление «прикрывать», ибо предсказать ее поступки нереально. Она – женщина. Не по гендерному признаку, как она любит говорить, а по сути. А «президент клуба» – работа, не различающая полов. Они бывают профессиональными и нет.
Я отлично помню, что воспринял приход Смородской в футбол с оптимизмом. На фоне порой серых, порой «замазанных», порой пошло наглых руководителей других клубов она смотрелась ярко. Не стеснялась говорить то, о чем другие молчат. Но очень быстро эмоциональный вихрь унес ее на какое-то персональное облако, откуда раздавались то советы Александру Алиеву больше читать, то Дмитрию Тарасову не ходить по ночным клубам, то экспертные оценки вроде «Сенияд Ибричич входит в топ-10 лучших полузащитников Европы».
Последний трофей «Локо» выиграл Анатолий Бышовец. О временах его пребывания в клубе ходят легенды, как и о методах управления. Однако был результат. Сейчас его нет. И не будет. В обозримом будущем. И дело совсем не в тренере и игроках: сложно ехать на машине, которая лежит на крыше.
К сожалению, в России принята совершенно искаженная схема управления футбольными клубами. Президенты ответственны не акционерам или членам клуба – а, как правило, некоему конкретному лицу. С одним договориться проще, чем с залом. Смородская очутилась на своем нынешнем посту при непосредственной поддержке Сергея Иванова, нынешнего руководителя Администрации Президента России. Однако работать за нее Иванов не может. Тут как в воде: бросили – выплывай. Ольга Юрьевна уверенно уплывает все дальше за буйки.
В любимой мной Германии представить такое невозможно. Там понятие «клуб» священно. Ни у какого клуба не может быть единоличного владельца, 50%+1 акция должны принадлежать клубу. Исключение сделано для «Байера» и «Вольфсбурга», они принадлежат корпорациям, а также для «Хоффенхайма», владелец которого начинал с любительских турниров, не регламентированных так строго. «Клуб» означает «ответственность». Перед советом директоров, акционерами. Перед кем ответственна Ольга Смородская?
Возможно, приходя в футбол, она представляла себя «Хенессом в юбке». Ули, конечно: о существовании его старшего брата, гробившего все проекты, в которых он участвовал, она, должно быть, и не знала. Но – стала Дитером, а не Ули. Жаль, что Ольга Смородская вряд ли слушает радио в машине. Я бы передал ей музыкальный привет устами Ирины Аллегровой.
