В российском футболе виден четкий осетинский след: Черчесов, Хапов, Газзаев, Тедеев, братья Базаевы, Цораев, Дзагоев, братья Габуловы. Один из самых талантливых осетинов последних лет – Алан Касаев. В беседе с еженедельником «Футбол» полузащитник «Динамо» вспомнил, как выходил охранять Владикавказ, получал полторы тысячи рублей и обыгрывал «Барселону».
Алан Касаев в действии. //Сергей Дроняев
Привыкнуть к опасности
— Долгое время все были уверены, что вы из Владикавказа. Как так получилось, что место вашего рождения – Таджикистан?
— Мой отец служил там, позже переехала мама. В это время я и родился, но мы очень быстро вернулись обратно. Вся наша фамилия, все родственники находятся в Осетии. То, что я родился в Таджикистане, ни о чем не говорит, с тех пор я там не бывал. Для меня там нет ничего знакомого, я осетин.
— Первый матч «Алании», который вы увидели с трибуны?
— Хм, первый матч… Тяжело вспомнить, но я точно был на чемпионской игре. Мой старший брат тоже любит футбол, сам им занимался, он и начал водить меня на матчи с самого детства. Поэтому я практически на все домашние игры ходил. На дворе были девяностые, было не до мороженого. Во Владикавказе футбол и вольная борьба были на первом месте, как и сейчас, в принципе. Футболом просто жили. Полный стадион – это было нечто фантастическое, плюс еще и команда показывала хорошую игру. Каждый мальчишка мечтал играть за «Аланию».
— Правда, что половина болельщиков на стадионе всегда приходила и приходит по знакомству, а не по билетам?
— Не сказал бы, что половина. Город маленький, все друг друга знают, общаются. Кто-то чей-то родственник, друг. Небольшая часть действительно ходит по знакомству, может, и половина. Как я попадал на стадион? Меня брат водил!
— Вы выросли во Владикавказе 1990-х. Не самая спокойная обстановка для безмятежного детства.
— Мы росли в условиях войны, это правда. Комендантский час – это все пережили. Обстановка была очень неспокойная. Старшие в каждой семье выходили на улицу и охраняли дворы. Я и сам как-то с ребятами состоял в таком отряде. Конечно, со временем привыкаешь ко всему, а что-то стараешься и забыть. Но все время мы пыталис соблюдать осторожность. Например, после шести вечера на улице никого не было. Ситуация вроде бы улучшается, но и сейчас на всем Кавказе неспокойно. Постоянно показывают взрывы то в одном, то в другом регионе. Спокойнее всего, наверное, в Чеченской республике. Даже приятно приезжать туда на игры, находиться в городе, где два раза была война, а теперь мир. Хочется, чтобы так было на всем Кавказе. Тяжело постоянно беспокоиться за родных и близких.
Ходил в борцовский, боксерский залы. Зачем мне было браться за нож?
— Оружие в руках держали?
— Видел, что оно есть у людей, но сам не стрелял. А по поводу холодного оружия… Я вырос в замечательной семье с другими приоритетами. Для меня была важна учеба, пусть я и не учился фантастически, плюс спорт и уважение к старшим. Ходил в борцовский, боксерский залы. Зачем мне было браться за нож?
1500 рублей
— Борьба – культовый для Осетии вид спорта. В ваше время в республике вообще были дети, которые не занимались борьбой?
— Они и сейчас есть — всех же не загонишь в зал. А мне вот очень нравилось. Наверняка отец хотел, чтобы я стал борцом. Но потом ему пришлось смириться с футболом, потому что я с детства фанат своего дела. Где-то неделю я ходил на борьбу, а потом стал сбегать на тренировки по футболу. Думаю, сейчас отец доволен. Хотя борьбу я люблю до сих пор, смотрю бои на турнирах, у меня много друзей среди спортсменов.
— В 2002 году вам было 16 лет. В таком возрасте уехать одному в Москву как-то рискованно. Как вас позвали в «Титан»?
— Благодаря Юрию Фарзуновичу Газзаеву, который в те времена переходил на работу в «Титан» из «Автодора». Он и предложил мне переехать в Москву. Родители поначалу были твердо настроены против: нет, говорили, возраст еще не подошел. Но я понимал, что вот он — редкий шанс заиграть. Футбол у нас в республике уже был не на том уровне, что в девяностые. В 16 лет уехать из дома – тяжело. Я скучал, бывало, даже плакал, но нужно было это пройти.
— Где жили?
— Жили и играли на базе «Титана». Зарплата – полторы тысячи рублей. Получив первые деньги, позвонил родителям и похвастался. На что их можно потратить? Ну, побалуешь себя чем-то вкусным, но вещи я не покупал – это точно. У нас было трехразовое питание, а в 16 лет не задумываешься, в какой тебе ресторан пойти покушать. Быть может, сейчас молодежь совсем другая. Скажи сейчас 16-летнему парню: «Иди-ка поиграй за 1500 рублей», он будет долго смеяться. А мне помогали родственники, брат, который жил в Москве. Потихоньку встал на ноги.
— Что представлял собой клуб «Титан»?
— Команда только строилась, был хороший тренер. И я говорю так не потому, что Юрий Фарзунович меня привез, а потому что это человек, у которого действительно можно было многому научиться. Были как молодые, так и ветераны. Из тех, кто раньше играл, — из Астрахани парень — Наиль Магжанов, Виталий Панов, Андрей Пауков, Бухлицкий Андрей, который сейчас играет за сборную в пляжном футболе. Наверное, в «Титане» хотели построить клуб, который будет растить игроков и продавать их. Финансов, чтобы бороться за первые места, не было.
— Русский «Аякс»? Это реально?
— Почему нет? Если у клуба небольшой бюджет, но есть возможность воспитывать футболистов, он вполне может существовать. Но в такой ситуации, если ты хочешь что-то выигрывать, нужно дорожить каждым футболистом. К сильным игрокам добавляешь молодежь, которая растет. Та же «Кубань» показывает результат, играет в еврокубках. Хотя это сложный путь.
На поле в Касаеве бурлит кавказская кровь. //Сергей Дроняев
Из «Спартака» в «Зенит»
— Вы один из самых техничных игроков Премьер-лиги. Техничными скорее становятся, чем рождаются. Какими у вас были тренировки в детстве?
— Как шутит мой друг Игорь Денисов, в Осетии рождаются либо с мячами, либо с борцовками. Все это со школы: часами жонглируешь, водишься… Мы играли во дворах, дома, где придется. Но и в детско-юношеском футболе уделялось много внимания работе с мячом, технике.
— Мужики в низших лигах не любят, когда их возит по полю непонятно откуда взявшийся молодой. Часто получали по ногам в воспитательных целях?
— И сейчас особенно не любят, когда молодые начинают финтить и обыгрывать. Бывало, что в том же «Титане» молодым, но не мне, доставалось. Правда чаще «пихали», когда что-то мудреное затеешь и навредишь. Чтобы молодые понимали: люди играют за деньги, премиальные, содержат семьи, это их работа. Наверное, это и называется старой закалкой. Так что «напихать», я считаю, можно и нужно. Только надо разделять ситуации: одно дело, когда у тебя не получается, другое – когда делаешь вполсилы или не делаешь совсем.
— Вас просматривал «Спартак», но вы после «Титана» оказались в «Шиннике». Почему?
— Да, был просмотр в «Спартаке», но не сложилось. Думаю, это связано с агентами. Даже не хочется вспоминать всю эту историю. На тот момент тренером был Илья Владимирович Цымбаларь, царствие ему небесное. После нашего с ним разговора я понял, что нужен команде. Осталось договориться. Ждал, долго ждал, но все равно пришлось уехать. Тогда мне снова помог Юрий Фарзунович. Он общался с Александром Бокием, который работал в Санкт-Петербурге. Они предложили мне съездить в «Зенит». Побыл неделю, Петржела сказал: «Подписываем контракт». Тренировался я постоянно с основной командой, наверное, он увидел потенциал. Причем ребята ко мне отнеслись абсолютно как к равному.
И тогда Петржела подошел ко мне и сказал: «Ты пока не готов»
— Петржела — неоднозначный тренер. Чем он запомнился вам?
— Помню, в Испании на сборах две игры я был в составе, а третью, против «Шахтера», я провел неважно. И тогда Петржела подошел ко мне и сказал: «Ты пока не готов». То есть все честно, все понятно. Он меня подбадривал, мол, работай и все придет. Но я понимал, что на моей позиции играют Быстров и Спивак, оба в сумасшедшей форме, так что пробиться было сложно.
— То есть вы оказались в числе тех молодых российских футболистов, которые не подошли «Зениту». Почему в Питере вот уже лет десять не доверяют своим воспитанникам?
— Иностранный тренер сделал ставку на иностранных футболистов. Раньше, даже при Петржеле, можно вспомнить воспитанников: Быстров, Денисов, Власов, Макаров, Иванов, Лобов, даже Кержаков с Аршавиным. Было много русских футболистов именно из Питера, те же Астафьев, Акимов. Сейчас нового поколения нет.
— Вы ушли, потому что Адвокат на вас не рассчитывал?
— Была интересная ситуация. Я порвал крестообразные связки, а восстановился как раз когда приходил Адвокат. Поехали на сборы, а меня почему-то не взяли, просто не показали главному тренеру. У меня есть догадки, почему так произошло, но говорить об этом не хочется. Была обида: всех молодых взяли, только меня отцепили. Можно было по-человечески дать хотя бы шанс: подходишь – остаешься, не подходишь – едешь домой. А мне хотелось доказать в первую очередь самому себе, что я могу. Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, я доволен своей карьерой. Разве что в последние полтора года играю мало, не попадаю в сборную.
«Кубань» — первый опыт игры в Премьер-лиге. //Сергей Дроняев
«Барселона»
— Руслан Пименов недавно сказал, что болельщики во Владикавказе лучше, чем кто-либо, разбираются в футболе. Вы это оценили, когда были в аренде в «Алании»?
— Такие болельщики есть везде, но во Владикавказе таких людей собирался полный стадион. В то время ходили по 25-30 тысяч зрителей. Все твои друзья и знакомые, с которыми потом общаешься, – так и начинают все разбираться. Это такие «профессиональные» болельщики, которые могут и покритиковать, но за дело. А некоторые приходят на стадион, чтобы просто отбить свое время. Кого-то оскорбляют, что-то кричат: там не добежал, тут не доборолся.
— Хотелось когда-нибудь плюнуть на все, подняться на трибуну и разобраться один на один?
— Никогда. Что бы ни кричали и как бы ни старались. Самому себе я задаю вопрос: «Для чего он это делает? Его даже болельщиком сложно назвать. Лучше пусть сидит дома и болеет по телевизору». Настоящий фанат будет поддерживать тебя в тяжелые и радостные моменты, за него приятно играть, за него ты будешь убиваться на поле.
В «Кубани» реально сражались за Сергея Овчинникова, за эмблему, за клуб
— В «Кубани» вас тренировал Сергей Овчинников. Он нам недавно в интервью сказал, что его футболисты лучше умрут на поле, чем умрут в раздевалке. Какой тренер Сергей Иванович?
— Замечательный тренер, иначе не скажешь. Он всегда говорил правильные вещи, находил подход к каждому футболисту. В «Кубани» реально сражались за него, за эмблему, за клуб. Овчинников игрок и тренер – два разных человека.
— Вы уходили в «Рубин» за большими успехами. Победа над «Барселоной» – самый яркий момент в вашей карьере?
— Это было невероятно! Не только для нас, для всей страны. Уснуть в ту ночь мне удалось далеко не сразу. Два-три часа нам разрешили посидеть в лобби отеля или пойти в ресторан. Поэтому мы с ребятами сидели, обсуждали, многие не могли прийти в себя, на лицах было написано: «Что это было?!» Для нас это было сродни выигранному титулу. Но назовите мне команду в России, для кого это было бы иначе? Это была настоящая «Барселона», на пике своей формы.
— Сергей Рыжиков вспоминал, как про себя ругал Рязанцева, который забил гол. Ваше главное воспоминание?
— Наш оператор перед игрой пошутил: «Если обыграем «Барселону», я побреюсь прямо в раздевалке!» Шутки шутками, а мы вручили ему машинку, и пришлось налысо бриться.
В «Рубине» Касаев впервые попробовал на вкус еврокубки. //Сергей Дроняев
Нелюбовь к «Родине»
— Курбан Бердыев действительно не ест с командой, выходит из автобуса последним?
— Из автобуса он и правда выходит последним, но вот по поводу еды — это какой-то слух. Когда ест, когда не ест — это его личное дело. Мне с ним работалось хорошо, как и другим футболистам. Абсолютно все, что у меня есть на сегодняшний день, — чемпионство, Кубок, Суперкубок, все благодаря ему. Работа Бердыева давала результат, благодаря этому тренеру Казань увидела чемпионский кубок.
— В 2004 году игроки хотели украсть у Бердыева несчастливый пиджак и разрезать на лоскуты. Ваших тренеров когда-нибудь хотелось разыграть?
— Тренерский и административный штаб постоянно играли после наших тренировок. Как-то на сборе в Испании мы хотели купить им футболки различных клубов, той же «Барселоны», сделать фамилии и подарить им. А сами мы вышли бы ими руководить.
Все, что у меня есть — чемпионство, Кубок, Суперкубок, все благодаря Бердыеву
— Самый необычный легионер, с которым вы играли?
— Мне как-то повезло, что все легионеры в моих командах удивляли исключительно с положительной точки зрения. Взять тот же русский язык. Вы бы слышали, как Навас хорошо говорит или тот же Карадениз. Боккетти приехал из Италии, а уже через две недели мог что-то сказать. Приятно, когда иностранец старается выучить русский язык.
— Первым делом все учат русский мат?
— Ха, тут от нас все зависит — как мы их научим, так они и будут говорить. За мной тоже грешок есть, но я учил нежесткому мату.
— Гекхан Тере и Карлос Эдуардо, которых покупал «Рубин» за немалые деньги, остались загадкой. Что это за люди?
— Тере общался со всеми, да и футболист достойный. Но при этом он думал, что он самый сильный и должен обязательно выходить на поле, и обижался, когда не попадал в состав. А у Курбана Бекиевича так нельзя. Нужно тренироваться, тренироваться и тренироваться. Терпения у Тере не хватило. Карлос Эдуардо тоже талантливый, но каких-то чудес я не заметил. На мяче хороший – бразилец все-таки, зато абсолютно без отбора. В нашем футболе без этого никуда. Тот же Мартинс — вроде бы тоже неудачный трансфер, но у него была другая ситуация. Он отдавался полностью на тренировках, а забить не мог. Из-за этого сильно переживал.
— Играть на стадионе «Родина» – это неприятно или в игре это даже не заметно?
— Для меня неприятно, а что делать, если нет полей? Да и болельщикам это вряд ли доставляет удовольствие — они покупали абонементы совсем на другой стадион. Да, на «Родине» искусственное, ровное поле. Но лично я готов играть на не очень хороших полях, зато при полных трибунах.
— В «Динамо» вы в аренде. Будущее связано с бело-голубыми?
— Буду делать все возможное, чтобы остаться. Сейчас команда замечательная, можно выиграть медали, а кому хочется — пополнить коллекцию трофеев. Плюс еврокубки – к ним быстро привыкаешь, и когда их нет, очень сложно смириться.
— Надеетесь и в сборную вернуться?
— Да любой надеется, но одного хотения мало. Мне пока не доводится играть столько, чтобы главный тренер сборной сделал какие-то выводы.
